Всё, что я о ней помню - Бородачев Антон (читать книги без .TXT, .FB2) 📗
— О… Еще как! — ответил я и замер в ожидании продолжения. Но Вероника тоже молчала и некоторое время между нами висела тишина. Только стук капель по лобовому стеклу. И пустой город, утопающий под струями ливня. Так и не сказав ни слова, Вероника достала из бардачка пачку ментоловых сигарет, но посмотрев на дождь за окном, в следующий миг так же молча отложила их в сторону.
— Хочешь знать, почему на самом деле я опоздала сегодня? — спросила Вероника, наконец, прерывая затянувшееся молчание. — Тот юрист из Кракова… Он нашел для меня контакты компании, что купила «Мон-Сен-Мишель» несколько месяцев назад… Плюс еще кое-какие документы… За последние несколько лет они пытались купить этот отель уже как минимум трижды! Но только в 2016-м его прежние владельцы решились осуществить эту сделку. Сумма покупки составила один злотый. Хотя это вполне обычное явления для объектов с большими долгами. Я вообще удивилась, почему «Futuris» ввязалась во все это дело.
— «Futuris»?
— Да. Ты что никогда не слышал это название?..
— Нет.
— Это немецкая компания. Они сделали состояние на отельном бизнесе и реструктуризации проблемных активов.
Вероника посмотрела на меня, по-видимому, ожидая, что я как-то прокомментирую ее слова, но я промолчал, и через несколько секунд она заговорила снова.
— Тот отель в Татрах… Его продали за бесценок, но при этом в бумагах было прописано два условия… И вот тут уже начинается самое странное. Во-первых, даже после смены собственника «Мон-Сен-Мишель» должен был сохранить свое прежнее название. И второе — в нем всегда в любое время дня и ночи должна быть открыта как минимум одна дверь.
— Но зачем?
— Да, я тоже так и не поняла этого. Но этот пункт есть в договоре… Посмотри там, в папке, должна быть его копия.
Я порылся в бумагах: «Как тебе удалось ее достать»?
— Связаться с гостиницей у меня так и не получилось, но примерно полчаса назад я говорила по телефону с представителями «Futuris»… Поэтому и не смогла приехать во время… Они сами сегодня вечером прислали мне по факсу копии всех документов.
— Это их письмо я получил утром?
— Нет, — ответила Вероника. — По крайней мере, они так утверждают. Если нас интересует это дело, они даже готовы помочь нам с расследованием. Их человек должен прийти к нам в офис завтра утром, чтобы обсудить все условия.
— Какие еще условия? — переспросил я. — Как-то это странно…
Вероника улыбнулась: «Это дело стало бы еще более странным, если бы ты знал, какую сумму они предложили мне сегодня за это журналистское расследование. Хочешь, намекну? Речь о трехмесячном бюджете нашей газеты».
— И откуда такая щедрость?
Вероника покачала головой: «Не знаю. Но завтра у нас будет возможность спросить их об этом лично. То, что я могу сказать наверняка — это то, что с каждой секундой это дело становится все интересней… Сайлент Хилл, говоришь?.. Найди мне тех чудовищ, что скрываются за всем этим».
Следующей ночью я долго лежал в темноте, чувствуя, как границы между сном и реальностью с каждой секундой становятся все тоньше и незаметней. Мои глаза оставались закрытыми, но в это мгновение даже я сам не был до конца уверен в том, сплю я или нет. Обрывки снов сплетались с обрывками воспоминаний. И только дождь, что шумел и шумел за окном, казалось, существовал в обоих мирах одновременно.
В эту ночь я снова видел Балтийское море — чаек, что суетятся на берегу и безлюдный пляж, спрятавшийся за стеной из соснового леса. По его периметру стояли деревянные столы, но людей за ними почти не было. Одинокое солнце пряталось за поволокой густых облаков, и казалось лишь блеклым пятном на фоне холодного июльского неба. Время было — около обеда. Я сидел один за столом возле берега и снова набирал какие-то слова на своем ноутбуке. Наверное, это был мой роман или может, какое-то совершенно другое произведение? Я не знаю. Все, что я ощущал очень четко — это общая атмосфера этого места: полупустынный пляж, серая вода, в которой отражалось такое же серое небо, мокрый песок под ногами и сосны, тихо шумящие где-то у меня за спиной. Не знаю, почему, но этот сон казался мне удивительно глубоким и почти реальным. Я не просто видел его, я словно бы жил в нем, был его частью. Я чувствовал ветер, забирающийся под одежду. Я слышал звук кнопок, клацающих под подушечками моих пальцев. С первого момента я знал, что в этом сне есть что-то особенное. Но чтобы разобраться в этом я все никак не мог нащупать ту нить, за которую мне нужно было ухватиться.
— У тебя холодные сны, — сказал чей-то голос у меня за спиной, и, обернувшись назад, я увидел перед собой Кристину. На фоне моря и дюн ее образ казался удивительно красивым и гармоничным, как будто она принадлежала этому месту, как один кусочек мозаики принадлежит другому. Она шла вдоль самой кромки воды, и ее простые спортивные кеды оставляли неровную полоску следов на промокшем песке пляжа. Я знал, что сплю, а потому нисколько не удивился ее появлению. Она была рядом со мной, и я просто наслаждался этим мгновением.
— Холодные сны… — повторил я за ней и как-то бессмысленно улыбнулся. — В последнее время реальность тоже не очень.
— Думай о хорошем, и все наладится.
Она огляделась по сторонам, как будто пытаясь понять, многое ли изменилось в чертах этого места.
— Когда я вспоминаю море, оно всегда выглядит немного иначе — более солнечным что ли. В моих воспоминаниях оно другое. Ты запомнил его только таким?
— Я запомнил его… разным. Просто сегодня такой день.
Где-то вдалеке послышался крик чайки. Следующая волна, что прибежала с моря, едва не достала до моих ног.
— Снова пишешь свою книгу? — спросила Кристина и, кивнув в сторону включенного ноутбука, села на скамейку рядом со мной. — Еще один великий европейский роман?
Я покачал головой: «Нет… Я больше не писатель».
— Что-то так сильно поменялось, за то время, пока меня с тобой не было?
Я грустно улыбнулся: «Скорее что-то сильно поменялось за то время, пока ты была».
Кристина приблизилась ко мне, и на один миг коснулась моих губ своими губами. Она поцеловала меня очень коротко, а потом сразу отпрянула, как будто в этот момент она сделала что-то непозволительное. Ее лицо было всего в десятке дюймов от меня, и от этого я невольно начал ее разглядывать — глаза, волосы, губы, веснушки вокруг носа… Она была такой же, какой я ее запомнил, но в то же время немного другой. Так умеют меняться только люди и города, с которыми ты не виделся уже очень долго.
— Если дело не в новом романе, тогда, зачем ты здесь? — спросила она очень тихо. — И что такое ты пишешь?
Я отвел взгляд от нее и посмотрел на ровные строчки букв, застывшие на экране моего ноутбука. На мониторе компьютера было одно и то же постоянно повторяющееся слово. Я прочитал: «Помни… Помни… Помни… Помни…». Только одно единственное слово и больше ничего.
Я посмотрел на Кристину, словно собираясь спросить ее о том, что все это значит. Но она опередила меня и сама заговорила первой.
— Помни меня, и тогда ты сможешь меня видеть.
Цвет ее глаз был одновременно серым, зеленым и синим. Какой-то уникальный и совершенно неопределенный цвет, который я даже не мог представить себе прежде. Ее глаза смотрели прямо на меня. И я проваливался в них, чувствуя, как с каждой секундой я все сильней и сильней теряю связь с реальностью.
— Кристина… — проговорил я, как будто в этот момент я просил ее о чем-то.
— Молчи… — сказала она и прикоснулась пальцами к моим губам.
Со стороны озера прилетел сильный ветер. Я поежился от его порыва. И в следующее мгновение все стало пропадать. Я лежал один в своей постели, слушая, как шум дождя за окном плавно заменяет собой шум моря. Сон оборвался, и вокруг меня осталась только непроглядная темнота. Дождливая ночь без краев и шансов на спасение.
